Украинская автокефалия и неожиданные исторические параллели

Когда на каждом углу в течение пяти последних лет постоянно говорят об Украине и ее внутренней политике, в том числе в национальном и религиозном аспектах, то у меня возникает всего несколько вопросов к сторонникам идеи европейского пути Украины и поклонникам идеологии «Русского мира».

Начну с вопроса пресловутой автокефалии, который неотделим от противостояния украинского и западно-русского национализма (филетизма, если выражаться по-церковному).

Если обратиться по поводу этнической самоидентификации и языкового вопроса к проевропейски настроенным украинцам, то мне совершенно непонятно, чем им мешает многонациональный и мультикультурный характер их государства: ведь каких бы то ни было сторонников интеграции с Россией за пределами Донбасса просто-напросто не осталось.

Какая разница, на каком языке говорит украинский патриот? Каких традиций он придерживается в своей семье? Какие национальные герои выходят для него на первый план?

Людям нужен, прежде всего, мир в рамках единой и неделимой страны. В то же время им не нужно форсированное и чреватое многочисленными жертвами силовое возвращение Донбасса, которое, к тому же, может быть пресечено восточным соседом.

Живут же как-то бельгийцы, государство которых объединяет валлонский и фламандский народы. Интересно, что свою независимость они возвратили также после революции 1830-ого года. Также на тот момент для них было важно католическо-протестантское противостояние, которое подогревала бывшая метрополия — Нидерланды.

Сопоставляя нынешнюю украинскую ситуацию со статусом-кво в Голландии позапрошлого столетия и глядя на современные церковно-политические игры Порошенко, диву даешься тому, что он верит в то, что это принесет ему какие-либо политические очки или как-либо повлияет на национальную безопасность.

Давным-давно наступил секулярный век. Что может дать ведущим украинским политикам вовлечение в политические процессы существующих в Украине христианских конфессий?

Судите сами, ведь число еженедельно посещающих богослужения какой-либо конкретной общины ни у одной из местных христианских деноминаций не превышает 1,5%.

Таким образом, если не подогревать религиозную рознь извне, то она практически исключена. Как исключено и влияние христианских общин на политическую повестку.

Самое время предложить вам ознакомиться с последними статистическими данными в этой области (где процент ассоциирующих себя с какой-либо конфессией выше в разы).

Эти цифры говорят сами за себя: число «захожан» в ПЦУ на западе страны превышает 60% и имеет не только краткосрочные перспективы для роста (за счет неопределившихся), но и долгосрочные — за счет невоцерковленной части прихожан УПЦ МП. Последних к этому может расположить разумная политика церковных элит ПЦУ, направленная на снижение градуса национализма. Подобная же ситуация сложилась и в центральной Украине, где на словах около 50% населения посещали приходы структур, вошедших в состав ПЦУ.

Заметьте то, что я признаю, что воцерковленную часть прихожан УПЦ МП, скорее всего, ни за какие коврижки не заманишь в ПЦУ. Виной тому не только пропаганда пророссийского духовенства и епископата. Многие их них имеют родственников в России. И эти люди сами ассоциируют себя с Московской Патриархией. Тем не менее, я бы не стал записывать и этот 1% в «нацпреды».

К слову, у меня есть вопросы не только к украинским властям, которым выгодно нагнетать противостояние с Россией. Благо, что каждый день политики РФ или бандиты из ОРДЛО дают к этому повод.

Не меньшее отторжение и непонимание у меня вызывает среднестатистический российский (или восточно-украинский) православный обыватель, который демонизирует нынешние украинские власти.

Да, этногенез и изменение государственных границ — это всегда происходит так, как будто тебя и твою семью режут по живому.

Но разве история первого объединения Германии обошлась без жертв? Разве немцы и австрийцы — это не такие же братские народы? Но им тоже пришлось столкнуться на полях сражений 1866-ого года. А за два года до этого была датско-германская война за Гольштейн, Шлезвиг и Лауэнбург. А спустя четыре года после победы над Австрией началась знаменитая Франко-Прусская война.

Только одни вышеназванные конфликты унесли жизни 27 тысяч немецкоговорящих жителей Европы. Не за горами были и две мировых войны, в которых примирившиеся немцы и австрийцы выступали уже на одном фронте. После этих битв в земле осталось лежать более 12 миллионов немцев и австрийцев.

Надеюсь, что история не узнает конфликтов подобного масштаба и такого умопомрачительного количества жертв. Вы спросите, для чего я все это написал? Хотя бы для того, чтобы память нескольких тысяч жертввооруженного конфликта на Украине была не напрасной.

Нет ничего нового под солнцем. Рождение нового государства в нашем падшем мире никогда не обходится без жертв. Но, в конечном счете, все границы установлены от Бога. И никто не мешает протянуть через них руку простому украинцу и простому русскому, которых так или иначе объединяет вера во Христа.

Пусть нас осталось так мало, но почему невозможно то, что было возможно во времена святителя Николая Касаткина, служение которого пришлось на годы Русско-Японской войны? Желаю украинским православным межнационального мира и церковного воссоединения через полноправную автокефалию, а также успешного диалога с греко-католиками.

Кирилл Белоусов

Читайте больше наших материалов на портале «Христианская Россия».