СЕРЬЕЗНЫЙ РАЗГОВОР О ПРОРОЧЕСКОЙ ФУНКЦИИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Мой оппонент Юрий Эльберт отказывается считать Пушкина пророком. Ему это кажется несерьезным. И в своей заметке, кстати, он упоминает православного священника Дмитрия Дудко.

Вот скажите: если в Библии даже Валаамова ослица стала пророчествовать, то может ли, хотя бы иногда, изрекать пророческие мысли современная российская газета? Например, русская националистическая газета «Завтра»?

К этой газете, как и к любому национализму, я отношусь весьма прохладно. Но две мысли из статей этой газеты запали в моё «сердце», думаю, навсегда.

Первая мысль принадлежала совсем неизвестному мне автору: русская литература потому так велика и значительна, что она играла в русской культуре ту же роль, которую в других странах играла Церковь…Лет 15 прошло, как я случайно вычитал эту мысль. Я забыл всё, что писала эта газета, но эта мысль серьезно врезалась в мою голову, как инсайт.

Вторая мысль – это название статьи отца Дмитрия Дудко из этой же газеты: «Сталин как идеал православного государя». Я знал тогда, что отец Дмитрий долго сидел за веру в советских тюрьмах. И, прочитав название статьи, я поначалу исполнился сожалением: это как же надо сломать отца Дмитрия, чтобы он начал восхвалять своих тюремщиков?

Но, почитав внимательно, я увидел, что Дмитрий Дудко вовсе не сломался. Он ИСКРЕННЕ так думал. Сталин получил Россию с сохой и в состоянии разрухи, а оставил ее потомкам великой страной с ядерным оружием, которую весь мир боялся. Здесь я скрыто цитирую не отца Дмитрия, а расхожую фразу, приписываемую Уинстону Черчиллю. Но, в принципе, Дудко говорил примерно так же.

И отец Дмитрий не одинок. Вот примерно как писал духовник Александра III, святой Иоанн Кронштадтский, в начале ХХ века: мы должны сплотиться вокруг Государя, только в монархии спасение России, но русский народ этого не понимает, а его развращают жиды, захватившие университеты, газеты, Думу…

Философ Николай Бердяев отмечал, что главной заботой русского православия столетия была консервативно-охранительная функция: быть надежной идеологической опорой русского самодержавия. За что, пишет Бердяев, русское православие и заплатило цену: огонь революции испепелил Церковь вместе с династией.

Протоиерей Александр Мень писал, что если бы Русская Церковь была более «революционной», то, возможно, не случилось бы кровавой революции. Если бы церковь больше внимания уделяла духовно-нравственному воспитанию народа, была бы более творческой, менее консервативной.

Однажды моя знакомая, профессор философии, работавшая в парижских архивах русской эмиграции, показала мне скан письма одного русского белого офицера, эмигрировашего во Францию: «Господи! За что Ты нас так? Я ведь жизнь готов отдать за Государя-Императора и за вдовствующую Матушку-Императрицу…А Ты – отдал Россию на поругание жидам и коммунистам. За что, Господи???»

В этом трагическом письме тоже слышится стихийный пророческий вопль. Человек не просто обвиняет темные силы за то, что они сокрушили силы светлые. Но – он понимает, что вся история, а тем более, история Церкви, история народа Божьего – в руках Творца. Когда-то Иов обращал к Господу подобный же вопль…

Теперь вернемся к мысли о величии и значении русской литературы. Не только Пушкин, но и Лермонтов, Толстой, Достоевский, Некрасов, Блок, Пастернак, Ахматова, Бродский, Высоцкий, БГ и многие-многие другие, по сути, решали ту же задачу, которую на Западе решало Католическое Возрождение и Протестантская Реформация: воспитание в человеке его христианского достоинства.

Да, «богословские взгляды» многих из этих людей оставляли желать лучшего. Там было не чистое христианство, а причудливая смесь христианства с гностицизмом, буддизмом, оккультизмом, атеизмом, алкоголизмом и всяким прочим.

Но, Бог не гнушается уличной грязью. Если «званные» на брачный пир оказываются не достойны и не выполняют своей миссии, Бог возлагает выполнение нужной задачи на людей «с улицы» – со всеми их достоинствами и недостатками…

«Все прогрессы реакционны, если рушится человек», – эту знаменитую когда-то фразу тоже написал не кто-то из русских православных святых, а светский поэт Андрей Вознесенский.

И напоследок, вернемся к легкому юмору и иронии…На доброй трети мостов, заборов, гаражей и подворотен России написано «Цой жив». Я, как христианин, был бы рад, если бы надписи были бы чуть другие: «Ной жив», «Иисус жив», «Серафим Саровский жив».

Думаю, Русской Церкви имеет смысл серьезно поработать над осуществлением этой великой и почетной задачи: попытаться, наконец-то, свободно войти в глубину души и сердца каждого человека на территории России…

Юрий Беспечанский