Сретение и Ветхий Храм

На некоторых иконах Сретения святой Симеон Богоприимец невероятно сутул, он подобен какому-то холму или горе, он так согбен, что сложно разглядеть – человек это или нет.

Он в зеленом плаще-гиматии, покрывающем его почти целиком, словно поросший зеленой травой холм.

Собственно, в Израиле было много гор, но только одна носила имя «Горы Господней» — это была храмовая Гора, на которой располагался Иерусалимский Храм.

Храм, хотя и был не первым, а вторым, построенным после возвращения из Вавилонского плена, был олицетворением надежды Израиля, его сердцем, его мистическим центром. Восприятие Храма, хотя и было уникальным и основанным на событиях Исхода, тем не менее имело общемесопотамские (семитские) черты. Они проявились еще во время ухода в Вавилонский плен, когда разрушение Храма стало страшной трагедией для всех верных ЯХВЕ иудеев.

Дело в том, что в месопотамской традиции храм божества ассоциировался как бы с его телом, храм и бог (или богиня) составляли как бы одно целое, и, в свою очередь, в храме, словно в теле, являлся бог. Храм был его телом.

Храм для жителей Месопотамии был религиозно-мистическим центром города, от жизни храма зависела жизнь города – не только и не столько материальная, как, в большей степени, и, пожалуй, в главном, жизнь религиозная, пронизывающая все сферы общественной жизни. Если храм жил – жил и город. Если враги, напав, разрушали храм – разрушалось тело бога или богини. Бог словно прекращал свое существование, погибал вместе с хранимым им городом, оплакивая его и тщетно пытаясь призвать к состраданию других богов.

Когда был разрушен Первый Иерусалимский Храм, то сердца иудеев, во многом мысливших такими категориями, обуял ужас. И не только простых людей он коснулся, но и даже священников. Стоило ли теперь быть священником несуществующего Бога?

Ответ на этот вопрос дается пророку Иезекиилю, который был священником и который волею Божией оказался в центре храмовой трагедии. Он размышлял над ней и, как многие, не находил себе места. Его душевные страдания, усугублявшиеся притеснениями в плену, были разрешены видением знаменитой колесницы.

Бог независим от Храма – Он волен двигаться туда, куда Ему угодно. Храм – не тело его, в отличие от божеств Месопотамии. Враги могут разрушить рукотворенный Храм в Иерусалиме, но они ничего не смогут сделать с Его Славой, с Его божественным присутствием, которое Он осуществляет, где Сам пожелает, будучи полностью свободен.

Иезекииль видит колесницу, влекомую необычными животными, ангельскими силами, с восседающим на ней Господом – Бог Израиля уходит вслед за изгнанниками в Вавилон, не оставляя их. Он не связан своим Храмом.

Тем не менее, эта уникальная свобода Бога Израилева не осознавалась, да и не могла быть осознана в полноте в период, который мы зовем «ветхозаветным». Восстановление Храма после возвращения из Вавилонского плена было вполне ясным и логичным деянием освобожденного народа, желавшего служить Богу в своей земле. Есть мнения ученых, что были и другие храмы ЯХВЕ, кроме Иерусалимского, однако бесспорно, что культовым центром духовной жизни людей Ветхого Завета был именно Храм Иерусалимский, расположенный на Храмовой горе.

Именно в этот Храм должен был прийти «Ангел Завета, которого вы желаете»:

«…внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф» (Мал.3:1).

На иконе, с которой мы начали наш разговор, святой Симеон словно олицетворяет Храмовую гору, он – собирательный образ: древний строитель, древний переселенец, возвращающийся с радостью в Иерусалим из Вавилона, тот, кто воздвигает Храм из камней и ждет, что в него придет Бог.

Он ждет Славы, облачного и огненного столпа, удивительных явлений, которые будут сопровождать приход Бога – но он и открыт с свободе Бога явиться и прийти в Храм так, как Он хочет.

Если бы Симеон не понимал свободу Бога, он никогда бы не узнал Его в Младенце.

Но, взяв Его на руки, он понял, что и Храм так же дряхл, как он сам. Вернее, его дряхлое тело станет сейчас храмом Божиим, как и тела всех верных, к которым пришел этот Младенец. Он пришел разрушать этот Храм, чтобы явить совершенную и полную свободу Бога. Храм Бога – это человеческое тело. Тело Его, распятое и воскресшее, и приобщающиеся к этому Телу – мы.

Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?(1Кор.3:16)

И там, в этом храме, живет Тот Предвечный Младенец, что дарует нам мир Своим словом, ибо видят наши глаза Его Спасение.

Ольга Шульчева-Джарман