Странствия Владычня

Знаменитое песнопение Великого Четверга о приглашении нас на Вечерю Господню в ту самую горницу, где Христос совершил первую Евхаристию…

Странствия Владычня, / и безсмертныя Трапезы / на горнем месте высокими умы, / вернии, приидите, насладимся, / возшедша Слова, / от Слова научившеся, Егоже величаем.

По-разному понимают многие рядовые прихожане этот сложный византийский текст в переводе на привычный нам церковнославянский язык. «Странствия Владычня» часто воспринимается как буквально «странствие Владыки», странствие Христа ко Кресту. Но нам предлагают «насладиться» им? Это как-то кощунственно – насладиться Крестными страданиями Христа!

Может быть, «странствия» — это странные вещи, то есть чудеса? Насладимся чудес в Сионской горнице? Но там не было множества чудес. Там было одно Чудо – Христос, преломляющий и раздающий Хлеб, Тело Свое ломимое во оставление грехов…

На самом же деле в греческом оригинале стоит слово «ксения», ξενία, и обозначает оно гостеприимство.

Гостеприимством Владыки / и бессмертной трапезой / на высоком месте с возвышенными мыслями / придите, верные, насладимся… (пер. о. Амвросия (Тимрота)).

Но для греческого уха понятия «ксении» было значительно шире, чем наше гостеприимство. Со времен Гомера существовала целая культура «ксении», то есть ритуалов, связывающих гостя и хозяина, приютившего его.

Кто такой гость в мире Древней Греции? Это «ксенос», чужак, странник, лишенный поддержки своего полиса (он вдали от него) и всецело зависящий от доброй воли принимающего его человека. Странник, гость – это не просто утверждение пребывания в пути. Для греческого уха это и не гражданин данного города-полиса, человек, не имеющий во время своего странствия по разделенной на города-государства Древней Греции никаких гражданских прав, кроме закона «ксении». Для гражданина стать чужим в греческом полисе было равносильно смерти, и поэтому остракизм, изгнание по приговору народного голосования в Афинах, равен был, по сути, смертной казни.

Огромным преступлением было предать гостя. За это следовала божественная кара: греки верили, что Зевс Ксений, покровитель странников-гостей, посылает на хозяев, нарушивших закон «ксении» свой гнев. Но и предать гостеприимство хозяина было кощунственным – так поступил, например, сын царя Трои, Парис, украв жену, Елену Прекрасную, у оказавшего ему гостеприимство спартанского царя Менелая, что стало причиной Троянской войны, на которой погибло множество людей. От отравленной стрелы там погиб и сам Парис.

Слово «ксенос» означает не только чужак, но и «гость-друг», человек, чужой по крови и гражданству, но не чужой в полном смысле этого слова.

Знаменитая история о том, как жители Фригии отказали в гостеприимстве богам, явившимся под видом странников — Зевсу и Гермесу. Только пожилая супружеская пара, Филемон и Бавкида, приютили богов, которые наградили стариков и покарали остальных жителей за жестокость. Отголосок этой древней легенды есть в Новом Завете, в истории о путешествии апостолов Павла и Варнавы в Листру, где их принимают за Зевса и Гермеса (Деяния апостолов, 14 глава). Даже греки-язычники считали, что странника-гостя надо принять – это может быть бог, испытующий людей.

И гость, и гостеприимный хозяин были связаны законами «ксении» — и поэтому, как ни странно, слово «ксенос» могло, хоть и редко, означать «хозяин, оказывающий гостеприимство». Связанные узами взаимного гостеприимства люди назывались одинаково!

Все это было вполне прозрачно для грекоязычных византийских христиан, внимающим этому песнопению Святого и Великого Четверга.

Христос приглашает нас к трапезе, Он Сам добровольно вступает с нами в отношения «ксении», священного гостеприимства – и теперь, хотя мы знаем, что мир нас возненавидит, что мы будем иметь в мире скорбь, но под сенью Его гостеприимства мы полностью безопасны. Он, как самоотверженный Человек, принимающий беззащитных странников-чужеземцев, отдает нам все – и Себя целиком.

Греку, несомненно, также вспоминалась история Филоктета, рассказанная античным драматургом Софоклом. Раненый могучий человек, воин, получивший неисцельную язву от укуса змеи, подосланной богиней, становится беззащитным «ксенос» на острове Лемнос, но простой пастух спасает его от голодной смерти. Филоктета предают друзья, причем несколько раз, но в конце сам Геракл, его друг, вырвавшись из объятий смерти, приносит Филоктету исцеление.

…«Даждь ми сего Странного» — прозвучат скоро слова Иосифа Аримафейского, когда мы будем подходить и целовать Плащаницу. Это тоже — о Госте, преданном хозяевами. Он пришел как странник-гость к своим, надеясь на нерушимые законы гостеприимства, а они их нарушили и выдали его врагам (в отличие от Лота, не выдавшего ангелов).

Но Он же и Хозяин вселенной – и земля колеблется, когда изгнанного из своего дома Хозяина распинают наглые гости или проголосовавшие за остракизм, за изгнание за пределы города «свои».

Он создал мир и пришел в него смиренным гостем – но здесь Его не ждали, здесь даже не поступили с Ним по человеческим законам гостеприимства. Но Он не разрушит мир в ответ на такое попрание справедливости. В Своем смирении Крестном, в огне Воскресения Он спасет мир, в который Он сошел как Гость и Странник.

Это случится завтра и в грядущее триденствие.

А сегодня мы слышим удивительное приглашение Гостя и Хозяина Сионской горницы, желающего прийти к каждому из нас, доверяясь нам, как Гость и Странник.

Гостеприимством Владыки / и бессмертной трапезой / на высоком месте с возвышенными мыслями / придите, верные, насладимся, / высочайшее слово услышав от Слова, / Которое мы величаем (пер. о. Амвросия (Тимрота)).

Ольга Шульчева-Джарман