Конец и вновь начало: реплика о судьбе Русской Архиепископии

Журналы Синода за 7 октября констатируют: Архиепископия западноевропейских приходов русской традиции становится «неотъемлемой частью Московского Патриархата».

В 6 пункте 123-го журнала перечисляется длинный список «свобод». Архиепископия сохраняет самоуправление в финансовой сфере, имеет право на церковный суд и выдачу отпускных грамот, сохраняет сложившиеся на приходах богослужебные традиции и приходской устав.

Но наконец пункт 15, последний и самый длинный: «…Недопустимым является участие духовенства в предвыборной агитации и политической борьбе. В высказываниях по пастырским и общественным вопросам духовенство Архиепископии, сохраняя верность учению Православной Церкви и придерживаясь основополагающих догматических и пастырских документов Русской Православной Церкви, следует принципу свободы совести…»

Про свободу совести очень своевременно. Только боюсь, что свобода совести для церковного суда и законодательства – понятие не юридическое. Для светского – другое дело.

Как провести границу, чётко отделить свободу совести и «политическую борьбу»?

Вспомним начало истории евлогиан, 1920-ые и 30-е годы. Чего требовал митрополит Сергий от «зарубежной паствы»? Политической лояльности властям СССР, большевикам.

И если для РПЦЗ во главе с митрополитом Антонием (Храповицким) такая позиция сразу неприемлема, митрополит Евлогий (Георгиевский) поначалу готов на неё согласиться. Но… Евлогий попадает на мероприятие архиепископа Кентерберийского, где ему предлагают совместно помолиться о гонимых христианах в СССР. Очевидно владыка Евлогий обязан был заявить, что «всё это подлые инсинуации», а «товарищ Сталин в 10-ю годовщину революции лучший церковный благодетель». Не врать же, тем более в молитве. «То-то до Бога дойдёт», – как кто-то сказал тогда.

Молитву владыки Евлогия советские газеты подали как «эскалацию пропагандистской войны против советского режима». Митрополит Евлогий был отправлен под запрет, но попросил убежище в Константинополе у Патриарха Вселенского. Так началось бытие Экзархата-Архиепископии.

С чего начали, к тому и вернулись.

Где гарантии, что подобный спусковой триггер не подвернется снова?

Что если кто-то из ответственных лиц Архиепископии зарегистрируется на шумном форуме, где 223 пунктом в резолюции будет значиться выражение поддержки ЕПЦ Украины или одобрение чипов в медицинских технологиях? Про тему ЛГБТ и заикаться нечего.

И за никчемную формальную фразу, возможно просто незамеченную, нарушителя может ждать запрет. И апелляция к свободе совести не поможет. Какой же русский «по совести» посмеет желать церковного отделения Украины от России!

Вот только спокойно, как столетие назад, уйти уже не дадут. Только в раскол. В истории Православия на Западе много было всяких непризнанных юрисдикций, возможно там это воспринимается как небольшая беда. А поместная церковь-мать ответит привычным: «они вышли от нас, но не были наши».

Не дай Бог, конечно!

Но кому нужен этот пункт 6.15 (скажем, в Неаполе)? Что случилось бы, если бы русский священник в Лондоне высказал симпатии лейбористам? А какой-нибудь батюшка в Швейцарии избрался бы в совет сельской коммуны? (Да даже если бы и в российской глубинке, на берегах Енисея окажись батюшка в сельсовете, беды бы не случилось, но ладно, нашим это запрещено.)

А в это время Генеральная ассамблея Архиепископии (есть такой орган, который смеет архиерею возражать) продемонстрировала неготовность присоединения. За единство проголосовало лишь 58% делегатов. Остальные 42%? А ведь, как показывает история, для обвинения в политике достаточно одной искры…

Юрий Эльберт