Красный день календаря

Мы давно забыли, что «день 7 ноября – красный день календаря», годовщина Октябрьской социалистической революции. Однако накануне вечером я обнаружил в своём ящике газету «Челябинская правда», призванную напомнить об этом празднике прошлого. Номер как будто был адресован молодёжи, пестрел рекламными призывами вступать в «сокомол» – ЛКСМ РФ, до 2011 года именовавшийся СКМ. Яркий лист бумаги с обилием красной краски, с демагогией – но по-своему симпатичной. В очередной раз я задался вопросом: мог ли я бы… ну не вступить, а скажем проголосовать за районного депутата от КПРФ?

С обложки мне ответили несколько пар глядящих исподлобья яростных глаз. На картинке демонстранты несли транспаранты с портретами Ленина. Вот что нас разделяет. Сколько ни симпатизируй конкретным инициативам коммунистов на местах, получить в нагрузку Ленина и Сталина я не соглашусь никогда.

Я не раз задавался вопросом: ненавижу ли я Ленина? Если ненависть – она скорее ненависть к мифу, а не к конкретному человеку. Однажды, оказавшись проездом в Красноярске, я побывал в «лачуге» Ленина и в библиотеке купца Юдина, куда Ильич ходил конспектировать свежие иностранные экономические журналы. Во мне проснулось сочувствие к маленькому и лысому человечку, коллеге-журналисту, которого гонят за образ мыслей, который вынужден симулировать туберкулёз, чтобы его не отправили в заполярную глухомань, для интеллигентов не предназначенную, которому приходится унижаться перед водочным купчиной: «Я-с к вам-с по рекомендации доктора Крутовского, журнальчики полистать». А после в Шушенском Ленину приходилось подавать прошения местным жандармам – разрешить встретить Рождество с товарищами по ссылке. Ми-ми-ми! Они конечно за столом говорили о революции, но ведь всё-таки Рождество Христово…

Даже когда он стал во главе государства и по сути – во главе красного террора, он воинствовал не только против Церкви, он лил кровь во имя своей новой, «классовой» религии. Обычный фанатизм императора-язычника. С образованным священником в «шушенские» времена он, пожалуй мог бы и поболтать, постоянно называя батюшку «батенькой». Да и после революции, проживи он дольше, он как поздний Сталин возможно принялся бы искать компромиссы с князьями Русской Церкви. А если не превратился бы из фанатика в прагматика, сгинул бы как Троцкий в мексиканской глуши.

Проблема как раз в ином: Ленин слишком мало жил и правил. В этом смысле куда больше повезло Сталину, который, как любят говорить его поклонники: «принял страну с сохой, а оставил с атомной бомбой». Да, с краденной у американцев. Да, с оружием, поставившим планету на грань гибели. Чего ждать от того, кто в молодости грабил (экспроприировал) кассы…

Повезло теоретикам Марксу с Энгельсом, чьё наследие ассимилировано западной философией.

Ленину же досталась иная роль: служить «ангелом» советской истории, моральным гарантом классовой морали – беззакония, когда более, когда менее кровавого, а главное вранья, ставшего фундаментом советской цивилизации на семьдесят с лишним лет.

Поэтому Ленин не может ныне быть ничем иным как идолом. Ибо нужна «сакральная» санкция идола на то, чтобы белое считать чёрным, а кроваво-красное – солнечными лучами «светлого будущего». За имя Ленина можно оскорбиться, с его портретом на знамени можно идти в бой, или напротив — демонизировать, изображать в пародии и карикатуре. Фанатично любить или столь же фанатично ненавидеть. Но это уже не Ленин. «Вечно живой» – не живой человек. Человек вытеснен мифом.

Христианин не может поклоняться идолам, какие бы моральные принципы за ними не стояли. Вот и весь сказ. Но как мы не питаем ненависти к Зевсу или Аполлону, разглядывая их статуи в музее, так нет сегодня ненависти и к реальному Ульянову, скорее жалость и недоумение: как из гимназиста, имевшего пятерку по закону Божию, возможно превратиться в сектанта и по сути превратить в «секту» целую страну…

Юрий Эльберт