Льюис, любовь и литературный клуб

Человеческая любовь может быть дивным подобием любви Божьей. Это много; но дальше идти нельзя. Близость по сходству может и помочь, и помешать приближению к Богу. Чаще всего, наверное, она просто с Ним не связана (Клайв Стейплз Льюис).

В прошедшую субботу, 19 февраля состоялось первое собрание христианского литературного клуба «Общество Честертона». Организация эта была основана совсем недавно. Она была призвана дать интересующейся христианской литературой молодежи (да и не только молодежи) площадку и компанию для обсуждения книг. Наше начинание благословил католический священник византийского обряда Александр Бургос.

Есть все же что-то удивительное и завораживающее в человеческом общении, которое совершенно волшебным образом превращает часы в мгновения. Но, как справедливо отметил один из участников Евгений Крашенинников: хороший разговор пересказать нельзя.

Переходя от события к предмету обсуждения, стоит, сказать пару слов и об авторе. Полагаю, что мало в России живет христиан, которые никогда бы не слышали о Клайве Стейплзе Льюисе. Человек, которого один из знакомых автора охарактеризовал как «честного англиканина», один из известнейших апологетов бурного XX века, оксфордский профессор, человек, близкий к английскому католическому возрождению, старый друг Джона Рональда Руэла Толкина, автор фэнтези, философской фантастики и богословских трудов.

Работа К.С. Льюиса под названием «Любовь» посвящена, как нетрудно догадаться, этой поистине прекрасной части человеческой природы. Но что такое любовь? Какие формы она принимает? Чем эти формы отлично друг от друга? И во что превращаются эти формы тогда, когда подлинной любви в них не остается?

Говоря о любви, мы неизбежно становимся заложниками несовершенства нашего языка. Часто, это доходит до того, что под словом «любовь» подразумевают исключительно романтические отношения между мужчиной и женщиной, хотя, полагаю, что апостол Павел, когда говорил о любви, имел в виду что-то и шире, и прекраснее романтики:

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, 6не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится (1Кор.13:4-8).

К.С. Льюису, англоязычному ирландцу, здесь действовать проще, но и он отмечает все более размывающуюся грань между «love» и «like» somebody or something (любить кого-либо и что-либо; при этом, последний глагол употреблен, скорее, в значении «нравиться»). В дополнение к этому хотелось бы заметить, что великий апологет размышляет в своем эссе о той любви, которая пишется с маленькой буквы. Любовь с буквы большой присутствовать в этой маленькой человеческой любви конечно может, но увы, далеко не всегда: Её туда впускают сами люди.

Книга написана доступным, но без упрощений, языком, в котором, порой, очень ощущается дух той писательства той merry old England (старой доброй Англии), которая некогда подарила нам Честертона.

П.С. Крёйер. «Гип-гип-ура!»
П.С. Крёйер. «Гип-гип-ура!»

К.С. Льюис делит любовь на три уровня: любовь-нужду, любовь-дар и любовь-оценку. Далее, К.С. Льюис выделяет несколько видов любви. Это и любовь к чему-то низшему, чем человек: животным, увлечениям, вкусной еде, хорошим книгам и еще тысяче других небольших благ нашей жизни. Связана эта любовь с удовольствием.

Следующий тип любви, выделяемый К.С. Льюисом – это любовь-привязанность. Этот вид любви связан скорее с привычкой: привыкнув к чему-то, мы невольно начинаем испытывать к этому явлению симпатию. Привязанность часто эгоистична – мы не хотим, чтобы что-то менялось.

Наиболее духовным проявлением любви К.С. Льюис считает дружбу, ведь она не связана ни с привычкой, ни с физиологией, ни с какой-то нуждой. Это свободное объединение людей на основе общих ценностей – в этом величие дружбы, но в этом же и заключается ее величайшая опасность. Кругу друзей легко отгородиться от мира стеной презрения.

Еще один тип любви – это то чувство, возникающее между мужчиной и женщиной, которое мы зовем влюбленностью. Влюбленность – это одновременно и любовь-нужда и любовь-оценка. По словам самого автора, «Влюбленность уничтожает разницу между словами «брать» и «давать»». В этом ее красота, но и этом же величайшая опасность – созависимость может превратить такую любовь в идол, который заставит влюбленных забыть даже о Боге и Его заповедях, идя на любые преступления. Пролить кровь, разрушить чужую семью и свою жизнь – на что только не пойдут влюбленные, если их любовь превратится в идол.

Следующие два типа любви, которые выделяет Льюис – это милосердие и любовь к себе. Милосердие учит нас порядочному и здравому отношению к другим людям, а любовь к себе учит нас видеть человека и в себе самом, защищая от ложного аскетизма самоненавистничества.

Впрочем, замечает Льюис, себя любить можно по разному: видя в себе творение, любимое Богом, мы стяжаем добродетель, но стоит только возомнить себя пупом земли – и мы с грохотом падем.

Каждая форма любви, как замечает автор, несет в себе возможность для приближения к Богу, к правильному использованию этой формы любви, но она же несет в себе и опасность, угрозу для духовной жизни человека. Книга содержит трагикомические примеры из жизни миссис Скорби, которая так старалась осчастливить своих родных заботой, что сделала их несчастными, и старого священника, который заметил в ответ на фразу о том, что «каждый народ считает, что мужчины у него — самые храбрые, женщины — самые красивые», что в Англии, собственно, это и правда так.

Но как тогда отделить добродетельную любовь от любви недобродетельной? Напрямую, конечно, Льюис не говорит этого, но вся книга будто бы подталкивает читателя к этому ответу: любовь имеет право называться любовью только постольку, поскольку в ней присутствует Любовь. Только пригласив Бога в свою жизнь, человек может научиться любить по-настоящему, вырвавшись из порочного круга эгоистичных отношений и губительных идолов. Только направив свой взор выше мира, можно научиться по-настоящему любить мир.

«Поставь Бога на первое место, и все остальное встанет на свои места», – это фразой мне бы хотелось завершить свой рассказ о книге Льюиса.

На следующем собрании члены литературного клуба решили на время отойти от изучения философских и богословских трудов и обсудить один из романов Чарльза Диккенса — «Большие надежды». Собрание состоится уже весной, и «Общество Честертона» будет радо приветствовать своих новых членов!

Алексей Билецкий