ПОД ПОЕЗД?

В Челябинске выступил епископ Пантелеимон (Шатов), председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению. Человек с длинной седой бородой, интонациями московского профессора и огненным гипнотическим взглядом. Одним словом, старец.

Не раз, слушая владыку Пантелеимона, в том числе когда он был ещё отцом Аркадием и выступал по православным каналам, я ловил себя на этом странном ощущении гипноза. Когда звучит его голос, ты не сомневаешься – вот святой человек, и жить по заповедям Божиим можно только так, как он говорит, и никак иначе. Но обдумываешь его слова после, в отдалении, и начинают проявляться иные смыслы.

То была церковная конференция по социальному служению. По сути съезд сестёр милосердия. И что же говорил владыка Пантелеимон? Сестра милосердия должна нести больным радость и свет. Она должна быть послушна и покорна, она должна сочетать смирение и кротость, в то же время различая их, ибо кротость противоположна гневу, а смирение – гордости. И постоянно думать о своей душе.

Да разве не так? Всё так. Только вопросы сестёр – подходивших к микрофону немолодых, усталых женщин с привычно скорбными лицами, были почти сплошь о выгорании.

Что можно сказать человеку, который жалуется на усталость? Пожалеть. Что как будто и делал владыка Пантелеимон,советуя выспаться, получить у врача рецепт на антидепрессанты, называя их уменьшительными именами, такими как Леночка.

Да, выгорание неизбежно, да надломленность – естественное состояние медсестры, как говорила какая-то миссис в XVIII веке. Но об этом христианину нечего и думать. Надо с головой отдаваться работе. Не укорять других, кто не смог прийти, обращая всё на себя.

Поразил совет «не профессионализироваться». Ибо профессионал ухаживает за телом. А у сестры милосердия иная задача, спасти душу, притом свою. Поэтому страдание каждого больного надо максимально пропускать через себя (совет противоположный тому, что спасает от отчаяния врачей и солдат). Поэтому так важно присутствие среди сестёр милосердия «новобранцев», которые всё принимают близко к сердцу, и таким образом дают пример другим.

Кому он это говорил? Женщинам за 40-50, которых на вступление в сестричество милосердия нередко подталкивает личная трагедия – неудавшаяся семейная жизнь, внезапная потеря близкого, жестокая епитимия какого-то духовника? У них нервы и без того расшатаны.

Взглянешь с одной стороны: да, максимальной самоотдачи требует от нас Евангелие. С другой никак не отделаться от приходящего на ум «загнанных лошадей пристреливают», поэтому важно выжать из лошади максимум.

Зал слушал зачарованно, как вдруг владыка Пантелеимон привёл необычный пример. В его отделе работал парень, семинарист, подавал надежды, готовился к принятию священного сана. Он ездил на работу на электричке. И вот за минуту до прибытия поезда на рельсы свалился пьяный бомж. В таких случаях полагается сигналить дежурному по станции, но почему-то было нельзя, возможно то был безлюдный полустанок. Семинарист спрыгнул с платформы, пытаясь поднять бродягу. Поезд уже приближался. Парень затолкнул бомжа под платформу, а сам спастись не успел.

Бомж от страха протрезвел. Когда поезд ушел, он невредимый выбрался из-под платформы, подобрал телефон погибшего, отнес в ближайший храм, исповедался и причастился, клялся начать новую жизнь. Только хватило его ненадолго: неделю спустя он запил, а там и погиб через месяц после своего спасителя.

История страшная и красивая. Нет сомнений в героизме парня: невозможно смотреть, как погибает другой человек, в это время выключается разум, включаются инстинкты… Но рассказывать это в пример тем, кто жалуется на собственное выгорание? Да ещё в тихом зале, после чаепития, под жужжание кондиционеров? Кажется, владыка Пантелеимон сам не заметил, как «перегнул». Не зря же начинал он журналистом.

Любого оппонента владыки Пантелеимона можно завалить цифрами: сколько под руководством этого пастыря было проведено благих акций и открыто богоугодных заведений. Кто-то напомнит и о его героической мирянской жизни при СССР: создание полузапретных братств, близость к опальному отцу Александру Меню, самиздат, работа простым санитаром как род диссидентства…

Да отец Аркадий – владыка Пантелеимон прожил сложную и интересную жизнь, сделав много добра самым разным людям. О чём ещё напишут толстые книги, интересные и поучительные. И всё-таки это не «под поезд ради бомжа».

Согласитесь, не одно и то же. Да и слепоты ли требует от нас Господь?

Юрий Эльберт