Творческий путь Владимира Капа

Редакция портала «Христианская Россия» представляет челябинского поэта Владимира Капа. В этом году мы познакомим вас с его творчеством. Владимир Кап — филолог, историк и искусствовед, автор «Сборника стихов для детей», «Лирики», «Сонетов», «Эпиграмм», «Поэм» и «Сатир». Предлагаем вашему вниманию авторский пролог к «Сонетам».  

Среди необъятных просторов Урала, где всего лишь три века назад царила дикая глушь, дивными самоцветами привольно порассыпались среди горных долин, голубых озёр и степных речушек некогда богатые хутора, заимки, старинные деревни и казачьи станицы.

Сюда более трёхсот лет назад и пришли мои далёкие предки. Здесь их потомки, служилые люди, как называли дворян в старину, и казаки, заложили Челябинскую крепость, основали в сорока верстах от неё на едва приметной речушке Еманьелге небольшую крепостцу, разросшуюся со временем в огромное село. Там, за околицей этого села на пустынных берегах речки в середине девятнадцатого века мой прадед Фёдор, потомственный дворянин, отличавшийся любовью к природе, посадил небольшой сосновый бор «Для украшения села» и, как любил он говаривать, «на радость внукам».

В этом живописном селе, под музыку прадедова бора, родилась моя мать Ольга Александровна. От неё, умевшей задушевно рассказывать о старине, я и узнал, что мой кроткий дедушка, потомственный дворянин, Александр Фёдорович и его брат Яков Фёдорович, обладавший незаурядными музыкальными способностями, в 1921 году, будучи ограбленными большевистскими бандами, умерли от голода.

С бабушкой же, Анной Яковлевной Ерушиной, потомственной дворянкой, обладавшей светлым умом и редкими математическими способностями, я помню одну лишь встречу, запечатлённую мною в рисунке и рассказе «Заимка», отразившем мой маленький поход с ней на Батуринскую заимку в летний погожий день среди красот природы.

А красота окружающего мира сызмальства привлекала моё внимание и, завораживая меня подолгу, заставляла любоваться ею. Поэтому меня уже в раннем детстве неудержимо влекло на лоно природы, однажды и навсегда очаровавшей, и звонко откликнувшейся бесконечным эхом в моей отзывчивой детской душе.

Родившись в благородной семье, восходящей к старинному роду первых поселенцев Урала, к роду казаков и «служилых» людей я унаследовал все то, духовное и высоконравственное, что характеризует и отличает людей подобного происхождения. И не потому ли меня всегда влекло и приводило в восторг всё утончённо изящное в людях и всё прекрасное и возвышенное в природе и в произведениях искусства?

Раннее детство мое прошло в захолустном степном посёлке в семи верстах от родной деревни моей матери Еманжелинки, основанной моими славными далёкими предками. Там, на гусином лугу за речкой Еманжелинкой, где единственным украшением была старинная берёзовая роща, я самозабвенно рисовал стройные берёзы, вьющиеся меж ними тропы и грустные степные дороги, манящие куда – то в таинственные голубые дали, где мерцая в зыбкой дымке, синели, будто далёкие горы, вершины загадочного бора. Он был виден с моста, а ещё лучше с крыши нашей избы, откуда открывались, захватывающие дух, степные просторы. И стоило мне его увидеть, как обуяла меня страсть уйти по зелёным коврам незнакомых дорог в те загадочные голубые дали, кои много лет спустя зазвучат в чарующей музыке моей лиры.

По дорогам незнакомым, что манили, звали
Босиком любил уйти я в голубые дали.

И растворившись в тех таинственных далях и, попав наконец в чертоги того загадочного бора, я был на всю жизнь очарован его сказочной музыкой эха, разбудившей во мне мечты и грёзы, и какие-то новые незнакомые чувства, уносящие меня вместе с эхом, то в таинственные чащи леса, то в далёкие неведомые страны. И потому не удивительно, что возможность постоянного общения с природой так рано пробудила во мне художественные способности, не только в живописи воплотившиеся, но и в ваянии. И если летом я лепил, а зимой рисовал, то и летом, и зимой меня непреодолимо мучила страсть к музыке, божественней, которой не было в мире, чем музыка прадедова бора, сказочно звучащая и по сей день в душе моей.

И вот в ту далёкую пору, когда мою детскую душу уже волновала музыка, и красота окружающего мира, когда меня неудержимо влекло на лоно природы, где я, самозабвенно созерцая сказочные уголки лесных дебрей, пытался отразить их в своих рисунках, тогда я и осознал своё призвание художника. Но, живя в дали от очагов культуры и не имея ни учителей, ни наставников для развития своих дарований, я вынужден был опираться лишь на свои врождённые способности, тонкую интуицию и на свою страсть к познанию, позволяющую мне делать для себя открытия в природе, в изобразительных искусствах и в музыке. Но, сызмальства очарованный также и красотою поэтического слова, я уже в раннем детстве, едва научившись у старших братьев читать и писать, с самозабвением ушёл в мир поэзии.

Сегодня мы познакомим вас с темой страдания в сонетах Владимира Капа. Нам представляется, что через нее раскрывается многогранность личности поэта. Внутренний мир страдающего человека раскрывает культуру истинной поэтической сложности: «Поэты говорят обыкновенно об одном из трех: или о страдании, или о смерти, или о красоте», — так писал русский поэт и исследователь словесности Иннокентий Анненский. Ниже вы можете прочитать три сонета Владимира Капа, которые отражают эту идею.

Мысль о разладе и незавершенности явлений человеческой жизни прослеживаются на всех уровнях его творчества. Только тот, кто искренне чувствует красоту природы, искусства и человека способен остро переживать хрупкость, временность окружающего нас мира. Таким образом, для Владимира Капа красота немыслима без страдания, превозмогания искушений мира сего. При помощи стихов автор старается разгадать сам себя, найти причину своих страданий, это болезненный процесс, тяжкий труд души, поэтому в произведениях велика роль умолчания и недосказанности.

Действительно, поэзия сопровождает человека на протяжении всей его жизни – в минуты уныния и моменты радости, в часы досуга или как подспорье в работе, во время сакрального духовного единения с Богом — продолжать этот список можно очень долго. Только пройдя через страдание, человек ощущает подлинный смысл своего бытия. Со страданием в народной песне всегда соседствует понятие сострадания, которое является основой христианской морали — через сострадание человек очищается, преодолевает собственный эгоизм. Через страдание Господь учит верующего и очищает душу и тело его от грехов для того, чтобы сделать всего человека праведным (Евр. 12:4–13). И хотя праведность даруется Богом человеку втуне, по вере (Рим. 4:3), но со стороны человека для принятия этой праведности требуются дела веры или терпеливое перенесение страданий.

Митрополит Антоний Сурожский призывал нас задаться вопросом о том, что «Бог сообщает посредством боли в процессе становления и духовного роста человека». По его словам, боль можно устранять только после того, как станет понятно, что ее вызвало. «Митрополит Антоний считает, что нужно встречать жизнь лицом к лицу во всем ее разнообразии, принимать все, что она предложит, смотреть в лицо проблемам, которые она ставит, и их решать, а не прятаться в несуществующую безопасность», — пишет исследователь духовного наследия митрополита Антония священник Николай Савушкин.

На наш взгляд, лирический герой сонетов Владимира Капа демонстрирует именно такую смелость перед жизненными невзгодами, невзирая на отсутствие в нашем грешном мире безопасности. Его духовный рост связан с обретением счастья «видеть мир душою». По мнению Владимира Капа, красота нашего мира нуждается в спасении, а мы должны научиться отличать свои мечты и грезы, которые дарят нам вдохновение для различных свершений, от бреда, который нам внушает сатана.

В заключение отметим, что массовый читатель все еще незнаком с многими аспектами творчества челябинского поэта Владимира Капа. Мы постараемся исправить это упущение —
и впереди у нас долгий творческий поиск, находки и открытия. И пусть это будет нашим приношением поэту, который готов озарить наш жизненный путь своими стихами, словами и мыслями. С нетерпением ждем ваших отзывов в социальных сетях нашего проекта.

Подготовил Кирилл Белоусов